İngilizce - Rusça çeviri (v1.4 yeni)
?İngilizce
Kael painted in silence.
The wall stretched across the abandoned metro station, its surface cracked and stained by time. But Kael didn’t see decay—he saw canvas.
Each stroke was deliberate. Each color chosen not for beauty, but for memory. The figures he painted weren’t imagined—they were remembered. Luma, dancing in the rain. Eloen, speaking truth. Nira, defiant in the dark.
The mural pulsed with emotion. Real. Untaxed. Dangerous.
Nira monitored the neural grid. “It’s spreading,” she whispered. “The signal’s leaking into public channels.”
Eloen nodded. “Then it’s working.”
Above ground, citizens paused. Their meters blinked erratically. Some felt warmth. Others, tears. A few laughed—and didn’t know why.
The Ministry panicked.
“Level 0 spike,” said the technician. “Citywide.”
Agent Vex stared at the screen. The mural filled the feed. His jaw clenched.
“Send the breach team.”
The metro station trembled as drones descended. Kael kept painting.
Nira activated the scrambler. “We have minutes.”
Eloen placed her hand on the mural. “It’s enough.”
Kael added the final stroke—a sun, imperfect, glowing.
Then he stepped back.
Vex entered.
He saw the mural.
He saw her.
Luma.
A memory surged—uninvited, unapproved. A girl laughing. A sunlit field. A name he hadn’t spoken in years.
“Luma,” he whispered.
Kael turned. “You remember.”
Vex raised his weapon. His hands shook.
The mural pulsed.
Vex lowered the gun.
“I do.”
The drones hovered. The system waited.
But Vex didn’t give the order.
Instead, he stepped forward—and placed his hand on the wall.
His meter spiked.
Rusça
Кейл рисовал молча.
Стена тянулась через заброшенную станцию метро, её поверхность была потрескавшейся и испачканной временем. Но Кейл не видел распада — он видел холст.
Каждый мазок был преднамеренным. Каждый цвет выбирался не ради красоты, а ради памяти. Фигуры, которые он рисовал, не были воображаемыми — они были в памяти. Люма, танцующая под дождём. Элоэн, говорящая правду. Нира, непокорная во тьме.
Фреска пульсировала эмоциями. Реальными. Необлагаемыми налогом. Опасными.
Нира следила за нейронной сетью. «Она распространяется», — прошептала она. «Сигнал просачивается в общественные каналы».
Элоэн кивнула. «Значит, это работает».
Над землёй горожане замерли. Их счётчики хаотично мигали. Некоторые чувствовали тепло. Другие — слёзы. Некоторые рассмеялись — и не знали почему.
Министерство запаниковало.
«Широкий уровень 0», — сказал техник. «По всему городу».
Агент Векс уставился на экран. Фреска заполнила кадр. Его челюсть сжалась.
«Отправьте группу взлома».
Станция метро задрожала, когда дроны начали снижаться. Кель продолжал рисовать.
Нира активировала шифратор. «У нас есть минуты».
Элоен положила руку на фреску. «Достаточно».
Кель добавил последний штрих — солнце, несовершенное, сияющее.
Затем он отступил назад.
Векс вошел.
Он увидел фреску.
Он увидел ее.
Лума.
Нахлынуло воспоминание — незваное, не одобренное. Смеющаяся девушка. Залитое солнцем поле. Имя, которое он не произносил годами.
«Лума», — прошептал он.
Кель обернулся. «Ты помнишь».
Векс поднял оружие. Его руки дрожали.
Фреска пульсировала.
Векс опустил оружие.
«Да».
Дроны зависли. Система ждала.
Но Векс не отдал приказа.
Вместо этого он шагнул вперёд и положил руку на стену.
Его счётчик подскочил.